Лиза Морозова :: Портфолио :: Тексты

О школе Соболева и заварке
"Художественный журнал" №50, стр. 55-57

- Как вам удается готовить такой вкусный чай?
- Не жалейте заварки, евреи!
Из анекдота

Этот текст никак не хотел писаться. Даже иногда казалось, что сам Юра Соболев этого не желает. Ведь никакой Системы по сути не было, скорее она была плодом гениальной интуиции. Школа - да, была. И я не побоюсь этого слова - это была лучшая школа, во всяком случае, из тех, где мне доводилось учиться или бывать.

Обосновать это сильное высказывание трудно, может быть, даже вовсе невозможно иначе, как через вышеописанный анекдот про заварку. Соболевский рецепт "чая" прост и надежен, но если перевести его на педагогический язык, непременно выйдет банальность, это все равно что пересказывать стихотворение. Но я все-таки попытаюсь это сделать.

Ему было тогда под 70, но он ходил в джинсах, кедах и с серьгой в ухе, постоянно пил водку и курил трубку. К нему все обращались на "ты" - в знак полного доверия. Главным юриным педагогическим качеством можно считать огромный неподдельный интерес к Другому, ученику. В Школе Соболева Диалог был нормой и главным методом обучения. Этот диалог не прекращался ни днем, ни ночью. У Юры можно было занять денег, отпраздновать день рождения, поделиться личными проблемами. Для него не было запретных тем - ни одной, не было цензуры. И в этом был, если так можно сказать, Метод обучения.


История

…Летом 1994 года в Царском Селе был набран экспериментальный курс художников паратеатральных форм - перформанса, инсталляции, видео - при ЦФ СПАТИ "Интерстудио" - авангардного факультета питерской Театральной Академии.

Внешне обучение выглядело так: небольшая группа студентов, человек 10, система лекций, перемежающаяся воркшопами, много самостоятельной работы, групповое и индивидуальное обсуждение проектов, отчетные выставки. Поездки за границу, погружение в московскую художественную жизнь - изнутри, обмен студентами с зарубежными школами. Где еще в 90-е - да и сейчас - можно получить государственный диплом художника, занимающегося новыми формами, при этом уже имея отличное для выпускника СV с международными выставками и статьями в московской центральной прессе? А это также было одним из методов обучения - погружение в профессиональную среду и сразу же - участие во "взрослых" выставках, почти без скидок на студенческий возраст - так Юра развивал ответственность за произведение. Лучшие ученики объединялись в группу "Запасной выход".

Проблемы художественного образования

Учитывая тот факт, что в нашей стране обучение современных художников проходит на допотопном с точки зрения педагогики и психологии уровне, достижения Школы Соболева в этом отношении неоспоримы и велики. Школы современного искусства, к сожалению, при обилии информации не соблюдают элементарные азы педагогики, которые знают даже студенты в педучилище, - личностный принцип, индивидуальный подход, единство образования и воспитания, старые как мир и восходящие еще к Коменскому.

На Западе повсеместно и даже у нас - в смежных областях - защищаются диссертации по обучению и воспитанию актеров, танцоров, музыкантов; в области современного визуального искусства этого практически нет. Для подготовки "кадров" для современного театра (музыки, движения) широко используются достижения из области психологии - проводятся специальные психотехнические, психодраматические и прочие занятия, упражнения, используется опыт других направлений науки. О несерьезном отношении к вопросу обучения в ИЗО говорит хотя бы то, что до сих пор даже не составлена профессионограмма - модель качеств и ЗУНов (знаний, умений и навыков), которыми должен обладать идеальный выпускник, которая давно составлена для большинства других творческих профессий. У каждой из них есть свои профессиональные "флюсы" - известно, например, что актеры истеричны, математики шизоидны, а журналисты часто сверхэкстраверсивны. Для современного художника одно такое определенное качество назвать труднее.

Д. А. Пригов давным-давно ввел понятие "культурной вменяемости" как главного качества. Но этого мало, к тому же непонятно, как распространить его на конкретную программу и формы обучения. В "Интерстудио", может быть, впервые эта проблема была поставлена и осмыслена, причем не только теоретически, а лабораторно, на практике, хотя однозначного ответа на вопрос о профессионограмме пока так и не существует.


Междисциплинарность

Итак, это была высокоцивилизованная школа, использующая достижения смежных дисциплин. Ни в одной другой школе я не видела (и даже не слышала), чтобы так грамотно была построена методология обучения, чтобы так профессионально была составлена программа - выбор и последовательность курсов. Настольными книгами студентов Соболева были как Фрэзер и Элиаде, Юнг, Лотман, так и "ХЖ", журнал "Радек", "Поездки за город" и Деррида. Многие молодые художники сегодня читают новейшую философию, используют самую модную терминологию, но оказываются не в состоянии высказать свое мнение на языке другой системы, прочитать Текст в терминах другой школы и культурной традиции. У Ю. Соболева обсуждение проектов было постоянной "игрой в бисер". Поле интерпретации было очень широким, культурологическим. Он вскрывал саму структуру взаимоотношений традиции и разрыва с традицией в культуре, легко переходя от ритуалов инициации, практики юродства или дзэн-буддизма на язык постструктурализма и обратно. За счет широкой эрудированности Юре удавалось поднять обсуждение даже банальных студенческих проектов на высочайший уровень, увидеть в каждом из них как в капле воды возможные темы и проблемы. Он переплавлял различные языки и системы в единый метавзгляд, междисциплинарный и интертекстуальный. Больше того, он учил воспринимать свою жизнь и внутренний мир, свое тело как единый Текст, с которым можно и нужно работать. И каждый становился редактором этого Текста, художником собственной жизни и одновременно создателем Текста нового.

Он тонко чувствовал, кому из учеников что необходимо - одного надо было вывести за пределы здравого смысла, картезианской логики, нарратива - для этого Юра использовал, например, методы введения в измененное состояние сознания - взглядом, голосом, словом (тоже очень профессионально!). И наоборот - "безбашенному" хиппи надо было дать задание, основанное на концептуалистской методологии - например, прибегнуть к стратегии классификации, чтобы систематизировать, упорядочить свое художественное мышление.

Соболев виртуозно работал с группой, используя при этом такие классические методы социальной психологии, как социометрия (ролевая структура группы) и т. д. Чтобы помочь студентам осознать/создать свой персональный миф, проводилась постоянная работа со снами, студенты обучались специальным психотехническим приемам использования своего биографического материала и облачения его в современную художественную форму. Много внимания уделялось работе с телом, для этого специально приезжали известнейшие японцы проводить буто-тренинги. Студенты делали дневники-коллажи в виде мандалы, а проблемы отношений в группе решались в форме перформансов.

Те, кто пренебрежительно называл ранние работы Юриных учеников "психотерапией", глубоко не правы: Юра слишком любил и уважал искусство и поэтому меньше всего хотел опускать его до уровня, когда художниками при создании проектов движут их личные комплексы. Наоборот, Соболев хотел, чтобы они освободились от этого еще в студенческом возрасте. Именно поэтому он одним из главных принципов сделал следующий: сначала разберись с собой, а потом уже с социумом. Если ты не решил своих проблем, то как ты можешь учить других? Тема инициации сначала как прощания с детством, потом как посвящения в профессию - это был только первый этап. А уже на втором студенту предлагалось учиться дистанцироваться от своего тела и личной истории. Через видео вырабатывался взгляд на себя со стороны. Начинался разговор о языке искусства, слоях реальности. Соболев учил видеть в радикальном искусстве не шутку, прикол или психопатологию, а темы и проблемы, затрагивающие глубокие психологические и культурологические пласты. И говорить об этом серьезно.

Можно бесконечно описывать уникальные методические находки, упражнения и задания, которые давал Юра: например, рассмотреть изображение на ковре как Текст, перевести его в другую медию, например в перформанс, а его в свою очередь другой участник должен был перевести в видео и т. д. Или - выбрать три компонента: предмет, часть тела и пейзаж и сделать из них видеоарт. Но само по себе и это не главное отличие Школы, но именно все в комплексе составляло то, о чем я пытаюсь рассказать.


Этическая позиция

Юра понимал, что уровень искусства, которое способен делать художник, прямо пропорционален уровню его общечеловеческой культуры, поэтому воспитывал людей с этической позицией, внутренней точкой отсчета. Если, например, школа "Новые художественные стратегии" при ИПСИ скорее социализировала - учила умению достигать своей цели, то Ю. С. не боялся затрагивать самые больные вопросы - например, критериев произведения, соотношения карьеры и того, как остаться собой. Он мог сказать самому успешному художнику: "Конечно, для карьеры эта работа выигрышная. Но себя ведь не обманешь - ты-то ведь понимаешь, что это спекуляция".


Результаты

Самое главное, что сделал, на мой взгляд, Юра, - он очень высоко поднял планку обучения современному искусству, показав, насколько комплексно и серьезно можно и нужно к нему относиться. Он наглядно показал также, что, сколько не учи новым технологиям, передать можно лишь личный опыт, что искусство делается не из материалов, а из себя самого.

Однако итог, к сожалению, скорее грустный. Почти ни один художник из Школы Соболева не стал известен, хотя привлекались лучшие силы. Большая часть их эмигрировала, остальные живут в Питере или Москве почти невостребованно. Возможно, экзистенциальному искусству "Запасного выхода" не было места в циничные 90-е. Сегодня пришло время новой утопии, искренности, автобиографизма и возрождения автора. И хотелось бы надеяться, что видеоработы "Запасного выхода" перестанут размагничиваться по домам авторов, а обретут хозяина в лице художественных институций, будут оцифрованы и изучены, а художники - замечены наконец кураторами. Что хотя это Школа авторская, экспериментальная и повторить без Юры опыт, к сожалению, вряд ли удастся, но что все-таки его хотя бы частично возьмут на вооружение не только арт-терапевты (статьи об опыте Соболева в среде психологов за 5 лет выдержали 4 переиздания!), но опять же художественные институции и образовательные заведения.

…И еще. Я уверена - если бы Школа Соболева получила большую поддержку кураторов, критиков и институций, то Юра бы был жив и активно работал еще много лет.


Лиза Морозова
Родилась в 1973 году в Москве. Закончила факультет педагогики и психологии МГПИ им. Ленина, Школу Соболева при ЦФ СПАТИ "Интерстудио", школу "Новые художественные стратегии" и т.д. Художник, педагог, психолог. Соискатель Института психологии РАН. Редактор "ХЖ". Живет в Москве.