 |
|
|
"Всё,
что вы увидели, но не смогли остановиться",
А. Литвин,
инсталляция и перформанс, Зверевский Центр, Москва.
 Второй
половине московских 90-х часто не хватает захватывающей зрелищности
в художественных проектах. Интрига неожиданно шокирующего ушла в
прошлое. Но в эпоху гиперинформационности качество художественного
сообщения подчас уже менее существенно, чем сама форма передачи
его зрителю. Новые инстинкты самосохранения предполагают защиту
от избыточной информации и игнорирование того, что с первого взгляда
не кажется существенным и интересным.  Поэтому
отношения автора, зрителя и самой художественной среды сегодня предполагают
поиски наиболее эффектных механизмов воздействия. Именно это и делает
Антон Литвин, переигрывая поведенческий стандарт в современном выставочном
пространстве. Привычная схема, в которой зритель проходит мимо искусства,
а автор вообще остается за границами его интереса, меняется, когда
автор сам начинает определять, сколько внимания посетитель должен
уделить той или иной его работе. Литвин делает зрелищным не само
искусство, а способ его восприятия.  Собственноручно
катая зрителя по выставке, автор желает навязать ему свои правила
поведения, доводя до абсурда факт традиционно поверхностного, мимолетного
восприятия любого произведения искусства. Автор делает зрителя заложником
его собственной привычки воспринимать искусство как фон или набор
занятных артефактов. Литвин позволяет нам взглянуть на искусство,
но не увидеть его и остаться заинтригованными. Он затягивает зрителя
в ситуацию физического подчинения своей авторской воле, тем самым
грубо нарушая конвенциональность экспозиционной практики. Экстремальный
опыт, который получает зритель на выставке Литвина, соответствует
неожиданной развязке знакомого сюжета. Но подобные трюки способны
внести в поток визуальной информации тот необходимый диссонанс,
который и захватывает внимание пресыщенного зрителя.
Пресса:
27.10.00.- 15.11.00. Антон Литвин "Все, что вы увидели,
но не смогли остановиться", Зверевский Центр Современного Искусства
(в рамках программы Escape), Москва
 Антон
Литвин - один из немногих современных художников, работающих с темой
этики. В разных работах он обращался к ней с различных сторон -
то через призму христианской традиции (серия его "библейских" перформансов),
то на материале детского фольклора ("Осторожно, дети, или Бивис
и Бат-хэд уже здесь"). В этих проектах подлинная вера противопоставлялась
фарисейству, а аутентичная детская субкультура - ее телеимитации.
В данном случае фокусом этического высказывания художника стала
непосредственно сама сфера искусства и конкретнее - тема его зрелищности.
Но речь здесь идет не только и не столько о восприятии современного
искусства в ситуации переизбытка информации, как гласит каталог,
скорее выставка проблематизирует зрелищность современного искусства
как таковую, показывая ее под этическим углом зрения, то есть, речь
скорее о цене этой зрелищности.
Для этой выставки-перформанса было свойственно единство визуального
и психологического пространств, выстроенных драматургически четко,
структурно - почти по Проппу: подготовка к путешествию, путешествие-испытание,
возвращение-хэппи-энд. Переступая порог выставочного зала, зритель
оказывался в небольшом помещении со стоящим в нем видеомонитором
с изображением самого Литвина, "качающегося" на тренажере, этом
фетише и атрибуте общества потребления, которому иронически приписывалась
роль "волшебного помощника". Зритель также получал "empowerment"
(ритуальная процедура придания силы) перед "испытанием" - накачиваясь
привычным для вернисажного угощения вином.
 Далее
следовал занавес, к которому выстраивалась длинная очередь на "катание".
Пускали строго по одному. Зрителю предлагалось влезть на табуретку,
установленную на ржавой тачке-тележке, после чего занавес закрывался
и начиналось собственно Путешествие: Литвин быстро толкал тележку
со зрителем по длинному тоннелю, по центру которого были проложены
настоящие рельсы, а на стенах висели живописные и фотоработы из
разных периодов творчества художника (но они принципиально подавались
им не как произведения искусства, а как культурный фон). Фрустрация
зрителя происходила как на визуальном уровне, так и на кинестетическом:
за счет движения терялась ориентация в пространстве, что возвращало
восприятию зрелищность и придавало некоторую психоделичность.
 Литвин
показывает, насколько современный художник оказывается несвободен,
неминуемо принадлежа с одной стороны, сфере социальной, пронизанной
медиальными потоками, с другой стороны, - лично-субъективной. Он
разрывается между ситуацией рынка, пониманием искусства как бизнеса,
исполнения услуг и благородными интеллигентскими идеями служения
обществу. В его проекте эти два дискурса смыкаются и парадоксальным
образом переходят друг в друга. Можно с равным успехом обнаружить
в проекте Литвина отголосок христианства с темой служения, искупления,
(но замешанный, как водится, на язычестве и жути русских сказок),
или же воспринять его как аттракцион: Литвин одновременно и бурлак
или каторжник, до изнеможения толкающий по рельсам тяжелую ржавую
тележку, и современный искупитель, и Мудрый старец, Вергилий, проводник
в мир иной, сталкер, и шоу-мен, развлекающий праздную публику.
Роль художника по отзывам многих зрителей устойчиво ассоциировалась
с образом Яги (от искусства), которая пытается символически "съесть"
Иванушку (читай-зрителя), предлагая ему самому сесть на лопату -
и в "печь" (момент залезания зрителя на тележку напоминал именно
этот эпизод в сказке). Но если в сказке хитрее оказывался герой,
который просил Ягу показать ему пример, и в результате побеждал
ее, то в поединке зритель-художник (сможет ли зритель что-либо разглядеть
или нет) выигрывали оба. В результате выставка-перформанс становилась
своеобразной перекрестной инициацией как для художника, так и для
зрителя, оказывающихся связанными реципрокной зависимостью, поскольку
усилие требовалось и испытание происходило с обеих сторон.
Литвин в лабораторных условиях галереи как бы разрабатывает и апробирует
идеальную модель встречи зрителя и искусства, задавая двухслойную
структуру проекта - внешний, развлекательный уровень, возвращающий
современному искусству зрелищность и более глубокий, "для посвященных".
Художник умело балансирует на границе арт-бизнеса и искусства, при
этом четко обозначая эту границу и отличая зрелищность-событие,
подразумевающую индивидуальный контакт со зрителем от зрелищности
шоу, для восприятия которого не требуется личного усилия, во многом
и вносящего эстетическое измерение). Таким образом, Литвин делает
явной фиктивность массмедийной зрелищности самой по себе.
Еще одна отличительная особенность творчества Литвина - его непосредственное
физическое участие в собственных проектах, почти всегда включающих
перформанс. В ходе него художник примеривает на себя, казалось бы,
противоположные роли, но неизменно сохраняет при этом аналитическую
метапозицию. Эта общее свойство также характерно для всей деятельности
программы Escape, в рамках которой и был осуществлен этот проект.
Лиза Морозова
|
|
|
